Сборник «3 бестселлера о ведьмах» - Страница 16

Тут же началась перепалка между родителями, выясняющими, кто кого подбил на купание. Я слушала их скандал и, на душе становилось всё хуже и хуже. Лишь теперь я до конца осознала, что мои подруги мертвы. От этого на глаза навернулись слёзы, и горло перехватило, ели сдержав рыдания.

Я так бы и дальше продолжала стоять и слушать, если бы брат не дернул меня за рукав и не показал знаками, что пора уходить. Продвигались маленькими шажками, старались не привлекать к себе внимания. В воздухе уже пахло потасовкой, когда нам удалось незаметно вырваться из окружения.

Мы стремглав бросились напрямик через лес, не останавливаясь до самого дома. От переполняющих эмоций и страха сердце казалось, вот-вот выскочит из груди. Лишь на краю леса, когда показался наш дом, я позволила себе прислониться к дереву и отдышаться.

– Ух! Надо же, получилось! – всё ещё задыхаясь от быстрого бега, проговорил Митя. – Всё шло к тому, что нас побьют. Я чуть с ума не сошёл, когда увидел тебя. Подумал, теперь точно потасовки не избежать. Ты мне слово дала сидеть дома, а сама что?!.

Я рассмеялась от пьянящего чувства свободы. Голова слегка кружилась, а колени так и вовсе подкашивались.

– Ага, если бы я продолжала сидеть и ждать, вас бы точно побили! Да положи ты уже эту котомку! Бежал с ней в обнимку, еле догнала, – всё так же смеясь, выговаривала я брату.

Неподалёку раздался треск, и птицы, потревоженные звуком, взмыли ввысь, возмущенно крича. Мы с Митей замерли, всматриваясь в тёмно-зелёную стену из елей. Хруст следующей сломанной ветки заставил нас стремительно подняться на ноги и броситься бегом к дому. Только за калиткой, не сговариваясь, обернулись. Каково же было наше изумление, когда на краю леса показалась рыжевато-коричневая шкура лося.

Я нервно хихикнула, а брат ухмыльнулся и сказал:

– М-да, сестрёнка! Правду говорят, что «у страха глаза велики». Надо же испугаться мирного животного. Ладно, пошли домой.

Дома, придя себя, каждый занялся своими делами. Брат колол дрова на зиму, а я разбирала принесённые им вещи. Незаметно за заботами наступил тихий вечер.

Мы сели на порожке, обнявшись. Митя тяжело вздохнул:

– Жаль тебя, сестрёнка, оставлять одну. Но ничего ни поделаешь, от армии не убежишь. Это всего лишь на два года. Потерпишь? Я верю в тебя, Рада. Ты глупостей делать не будешь?

Я отрицательно покачала головой.

– Вот и хорошо, – улыбнулся он. – Думаю, справишься. Еда на первое время есть, одежда тоже. Дров я нарубил много, надолго хватит. Сложил их в коридоре, тебе и выходить зимой лишний раз на мороз нет нужды. Только жди меня, и я вернусь, – подмигнул он. – А время быстро пролетит, не заметишь, как.

На улице стремительно темнело, и меня одолела зевота. Заметив, как старательно я пытаюсь держать глаза открытыми, брат подхватил меня на руки и отнес в кровать. За день я так вымоталась, что не заметила, как уснула.

На этот раз сон больше напоминал сказку. Оказавшись на лесной поляне, освещённой множеством разных по размеру свечей, расставленных по кругу, я увидела Веру в белом одеянии. Она тоже заметила меня и махнула рукой, приглашая пройди в большой очерченный круг. В нем стояли табурет и чашей, наполненная до краёв водой.

Я вошла в круг. Вера стояла в нескольких шагах от меня, но не приближалась. На вытянутых руках она держала какую-то книгу в старинном переплёте. Её распущенные чёрные волосы обдувал лёгкий ветерок, еле заметно шевеля их.

Я хотела заговорить с ней, но Вера приложила палец к своим губам, призывая к молчанию.

– Рада, теперь ты знаешь, почему я выбрала тебя. В нашей семье дар целительства передаётся по женской линии испокон веков. Твоей матери, моей дочке, он не передался, а вот в тебе он очень сильный. Я это знала задолго до рождения Варвары, поэтому учить её было бессмысленно. Теперь пришло время для первого твоего испытания. Ничего не бойся, я хочу, чтобы ты не страшилась неизвестности и смерти и это твоё первое испытание. Стой молча пока я буду читать. Отвечай на мои вопросы и не бойся. Всё что ты увидишь в отражении этой чаши, исполнится, как бы мы ни старались этого избежать. Смотри на воду, внучка.

Я смотрела на воду, вслушиваясь в странные слова заклинания. В отражении появлялись лица людей, они лежали в гробах. А Вера задавала мне вопросы:

– Кто это?

Если человек был мне знаком, называла его имя. Сначала люди были разные: пожилые, наши соседи, родственники, даже отец. А вот потом стали появляться молодые незнакомые парни, но, как ни странно, зрелище меня не пугало. Догадалась, что бабушка перед началом действа прочла заговор от страха.

От очередного отражения, дыхание перехватило у меня в груди. Я видела Митю.

– Кто это? – спросила в очередной раз Вера.

– Митя?! Но как? Он же живой! – воскликнула я.

– Да, сейчас он жив. Но всё люди смертны, и он тоже умрёт в своё время. Ты не должна бояться смерти, она часть жизни. Продолжим!..

По инерции я отвечала на вопросы, но мысленно обдумывала её слова. Даже когда в чаше появилось моё отражение, этот факт прошёл вскользь, не затронул душу. Без содрогания ответила бабушке:

– Это я.

– Ну, вот и всё на сегодня. Поутру, когда проводишь брата, ты должна будешь пойти в комнату, где спит Митя. Там под кроватью есть не прибитая половица. Отодвинь её и возьми книгу. Её содержание выучишь наизусть. Чтобы, даже поднявшись ночью, смогла без запинки произнести любой заговор. А теперь отпускаю тебя, внучка. Но иногда буду приходить к тебе и журить за промахи или хвалить за удачи.

С этими словами она подошла ко мне, перешагнув границу круга, поцеловала в щёку и исчезла.