Сборник «3 бестселлера о ведьмах» - Страница 17

Наутро я вспомнила сон. Пообещала себе изучить магию, сделать всё возможное, чтобы пророческое видение на счёт Мити не сбылось. Защитить его от всех бед и несчастий, стало единственной целью, ради которой я была готова на любые жертвы.

Оставшись одна, я сделала над собой усилие, чтобы не разрыдаться, и вспомнила о книге. Ноги сами понесли меня в комнату Мити. Действительно, под кроватью обнаружилась не прибитая дощечка, а под ней тайник. Просунув руку, нащупала холодный, металлический переплёт. А вот вытащить её оказалось делом трудным. Ободрав кисть об доски пола, с неимоверным усилием, с третьей попытки, вытащила книгу.

Такие фолианты я до того видела только в исторических фильмах. Сгорая от любопытства, схватила книгу в охапку и побежала на кухню. Аккуратно положила ее на чистую скатерть, расстегнула замок и откинула тяжёлую крышку. На первой странице лежал сложенный вчетверо обычный тетрадный листок. Развернув его, я прочла следующее:

«Здравствуй, внучка! Жаль, что встретиться в этой жизни нам не удалось. Ну, да ладно. Наверняка ты сгораешь от любопытства и нетерпения прочитать эту книгу. Всё тебе сейчас знать не нужно, пока ко всем тайнам доступ закрыт. Я приняла меры предосторожности. Но ты будешь взрослеть, и сила твоя будет крепнуть. В книге будут появляться все новые заговоры. Рада, будь внимательна к произносимым словам, когда помогаешь людям! Порой одно неверное слово меняет весь смысл заговора! Не произноси их на автомате, вкладывай душу, представляй того человека, которому помогаешь. И ещё одно предостережение. Умоляю, никогда не наводи порчу насмерть! Это опасно! В первую очередь для тебя – сделанное тобою зло, вернётся, как бумеранг, в двойном размере! Вот и всё, что я хотела тебе сказать, внучка.

Пс. Береги книгу, она имеет ценность для тебя! Чужие, даже если заглянут в неё, ничего прочесть не смогут».

Отложив письмо, я принялась осторожно перелистывать пожелтевшие от времени страницы с диковинными буквами и непонятными рисунками. Но были тексты, которые читались легко. Они давались с пояснениями, что нужно для этого и в какой день недели можно их применять.

Взяв приготовленную для школы общую тетрадку и ручку, я стала переписывать всё то, что могла прочесть. Заговоры были разные: от сглаза, от боли, привороты, лечение разных болезней…

Потянулись однообразные дни, наполненные школьными проблемами… Все прежние друзья сторонились и игнорировали меня. Учителя, терзаемые навязчивым любопытством, пытались выяснить, почему я проживаю одна.

Тёплые дни сменялись осенней прохладой. Тропинка, по которой каждый день приходилось ходить в школу, становилась с каждым днём всё более яркой от осенней листвы. Затем и листья осыпались, укрывая землю пестрым ковром. Они тихо шуршали под ногами, навевая грусть и тоску по чему-то несбыточному.

Незаметно подкралась зима… И однажды утром, выглянув в окно, я увидела первый снег, за ночь накрывший белым покрывалом землю.

Наконец, люди оставили меня в покое, наедине с собой. Учёба давалась легко и помогала мне не одичать окончательно от недостатка общения. Бабушкина наука сначала с трудом, постепенно всё больше затягивала меня в неизведанный, странный, даже иногда пугающий, мир. Туда я уходила от всех проблем, ненависти, злости и пороков. Это была сказка без конца, которую хочется читать запоем и невозможно оторваться.

Митя писал редко, но все его письма для меня были, как долгожданный подарок. Он старался смягчить свой рассказ о тяготах службы, но ему плохо это удавалось. Я знала, что служит он в разведгруппе спецназа, в самом разгаре боевых действий в Чечне.

Глава 10

Там была настоящая война, с убитыми и искалеченными молодыми парнями, ещё толком не знающими жизни. В свои девятнадцать-двадцать лет они с изломанной психикой возвращались домой (кому, так сказать, «повезло» уцелеть) не нужные никому, кроме несчастных родителей. Оставались наедине со своими не проходящими душевными травмами от увиденного на войне. Изувеченные тела мёртвых друзей, с которыми они, ещё каких-нибудь полчаса назад, разговаривали, курили, смеялись никак не выходили из памяти.

Я это знала не столько из писем брата, сколько благодаря набиравшему силу дару и тому, что начавшие приходить ко мне за помощью родственники таких людей приводили с собой этих несчастных, измученных ночными кошмарами. Дотрагиваясь до них, я глубоко погружалась и видела их глазами все зверства, боль, грязь, негатив и всепоглощающее жгучее желание отомстить за всех. Эти чувства сродни гигантской чёрной дыре, поглощающей всё живое на своём пути – у испытавших такое отсутствовала жажда жизни. Смех, радость, даже любовь проходили мимо, если и задевали, то могли вызвать только агрессию. Я старалась помочь смириться с потерей, забыть, простить себя, изгнать мнимую вину за бессилие. После таких пациентов я по нескольку дней прибывала в подавленном настроении. Апатичность, как неизвестный вирус, передавалась мне, проникала под кожу.

В такие дни хотелось только одного – забраться в постель, свернуться клубочком под одеялом и забыться сном. Но такую роскошь я не могла себе позволить, приходилось насильно заставлять себя заниматься обычными делами. Да и о главной цели – спасти Митю, невозможно было забыть. Все подходящие заговоры шли вход для защиты брата от бед.

Постепенно, благодаря своим способностям, ко мне с разными проблемами стали обращаться не только жители близлежащих деревушек, но и заезжие пациенты из города. В основном дамы, желающие узнать про «увлечения» своих мужей или приворожить любовников, которые отказывались от брака с ними.